Воспоминания

«…Главное в мамином воспитании было привить нам трудолюбие, доброту, отзывчивость и порядочность, всё это мы усвоили.

Я никогда не видела маму отдыхающую днём, она трудилась с утра до вечера. Я вспоминаю 1947 год, в тот год был неурожай и были большие проблемы с хлебом.

Люди стояли в огромных очередях и получали ограниченную норму хлеба. Мы на нашу семью получали хлеб в специализированном магазине.

«…Мы съезжаемся в Ромны, чтобы сходить на могилку к Маме, побыть в доме, во дворе, где росли, жили. Для меня эти встречи – как эликсир. На встречах я впитываю всё, как губка.

Эти дни, когда я в Ромнах, неповторимо счастливы. Ведь Ромны для меня – родной и милый сердцу край. Когда съедутся все, хочется быть рядом со всеми и слушать, слушать без устали. Когда мы росли с Мамой, были маленькими, мало присматривались к жизни, в которой мы жили. Гоняли себе по улицам.
Воистину беззаботное босоногое детство.

На встречах только и узнаёшь обо всём, происходящем в то время.

«…остались в памяти отдельные разрозненные эпизоды из далёкого детства:

- когда в наш детдом пришла Мама, я подбежала к ней и стала уговаривать, чтобы она взяла меня к себе;

- самое сильное впечатление детдомовского детства запомнилось, как я сижу на ступеньках мраморной лестницы, раскачиваюсь и повторяю: «Хочу їсти, хочу їсти...» и тут за мной пришла мама.

- помню, что еда у нас была всегда, себя голодной не помню; помню, как многие дети болели корью, и я тоже болела, было это зимой-весной 1949 года;

«…Семейный уклад.
Годы войны были для семьи Деревских, как, впрочем, и для всех людей в стране, самыми тяжелыми: большое физическое напряжение, лишения, постоянная головная боль о том, чем накормить детей… Супруги продавали и выменивали на продукты всё, что было приобретено ими до войны: ценные вещи, дорогие отрезы тканей, выходные костюмы и платья. Емельян отдавал жене всю не слишком большую зарплату, а на вопросы её: «Что на этот раз можно отвезти на толкучку?» - отвечал одно и то же: «Что посчитаешь нужным». Оба остались при одном – единственном платье.

«…Памятный летний день 1949-го года принёс мне спасение от пятилетних скитаний и сиротства. В этот день Александра Аврамовна приняла меня к себе.

Для меня это было, словно второе рождение. И не было тогда у меня сомнений: называть или не называть Александру Аврамовну мамой? Всё было понятным и естественным. По-доброму принял меня тёплый дом Деревских, где была она мамой всем детям, значит, и моей.

«…Не знала я тогда, что вижу маму в последний раз и даже на похоронах её не буду, так сложится в жизни. Прощаясь со мной, мама сказала:- «Видимся, дочка, мы с тобой в последний раз, я скоро умру». Я тогда не верила в её смерть, я просто привыкла к тому, что она уже 7 лет лежит и героически переносит всевозможные муки…

22 июня 1959 года мамы не стало…

…О маминых похоронах мне рассказали, когда мы с мужем приехали в отпуск. Последний долг местные власти, всё же, отдали маме, организовав её похороны…

«…очень хотелось бы повидаться со всеми и очень хочется побывать у Мамы у холмика и у Памятника и положить цветы, но не знаю, как это получится, то есть, как буду себя чувствовать… …

Спасибо за фотографии. Вот, как будто и я с вами побывала на встрече, посмотрела на всех вас. Как изменился Митяйка! А какая Валя маленькая симпатичная, как бы мне хотелось с ней встретиться, я же её помню маленькой с бантом на макушке. По-моему, они ровесники с Аллой, я почему-то помню, как они ходили вместе, а особенно я их представляю во дворе, около рябины. Там стоял стол, вкопанный в землю, и они всегда играли под этим столом с самодельной куклой, нарисованной на тряпочке…

« - Мы по отцу – Деревские. Отец наш, Емельян Константинович, дал нам не только свою фамилию, своё отчество. Он нас, мальчиков, формировал, учил, как молоток и топор держать, привил с детства любовь к металлу, к дереву, к геологии. Сам он был мастером на все руки. Двери, оконные рамы, табуретки – все было сработано его руками. Помню, приехали мы в Ромны. Нас, одних учеников семнадцать. Отец откуда-то привёз списанные брезентовые палатки, сам сшил нам 17 ученических сумок. Именно ему я обязан своей профессией. Никогда не забуду деревянный чемодан, который Отец смастерил собственноручно.

…У неё не было своих детей. Но трудно найти на земле женщину, которую бы так много детей называли мамой.
Воспоминания, письма детей – лучшая повесть о жизни Александры Аврамовны. Посмотрите их, прислушайтесь к ним.

- Панна: «Я первая из 48 сестер и братьев Деревских. Наша мама, Александра Аврамовна, раздала себя детям. Каждому по капельке. «Ты - наша совесть, наша молитва, мама» - начертали мы на её могиле. Под этими словами сорок восемь имён её дочерей и сыновей».